Эссе «Мой Омск»

В рамках работы над мастер-планом города Омска жителям было предложено написать небольшое эссе и рассказать о своих мыслях об Омске, о его уникальности, о его будущем.

Ефим Фрейдин, архитектор, исследователь городских конфликтов Написанные эссе стали источником информации и эмоций для формулирования общегородского видения будущего — желаемого образа города, идеального Омска, в котором мы хотим жить. На этой странице вы можете прочитать тексты авторов.

Видение "Мой Омск"

Омичи рассказывают, что для них значит родной город и каким они хотят видеть Омск в будущем

От имени Омска: Хочу быть любимым!

Я могу писать об Омске как человек, приехавший в него из другого замечательного города для того, чтобы изменить свою личную жизнь к лучшему. Я могу писать об Омске как человек, который только то и умеет (или думает, что умеет), что что-то делать, чтобы изменить город к лучшему. Два варианта могут стать интересными взглядами. Первый – бег отдельного человека от чего-то к чему-то, сквозь дни и годы, от дальних микрорайонов к центру города, от ощущений к знанию, от мечты к действию, от… до… Второй – комплексный и оценочный, с высоты и изнутри. 

Я выбрала третий вариант – представлю себя Городом. Безусловно, не претендуя не только на истину, но и на признание самой возможности такого представления сколько-нибудь разумным шагом. Но тем не менее… Попытка не пытка… 

Моё имя – Омск. Кто я? Что есть во мне необыкновенного, притягательного, ценного, исключительно личного? Что есть во мне такого, что олицетворяет имя моё и всю мою жизнь смыслом, мечтой-идеей? 

Достоевский? Абсурд! Я не хочу быть Достоевским! Я не хочу быть вечно страдающим и ощущающим верх наслаждения, купаясь в собственных слезах, даже если эти слёзы есть очищение меня от пороков, есть пробуждение моей совести, есть признание собственного несовершенства… Я не хочу быть мрачным, серым, недооценённым, и самое главное – я не хочу быть неверующим в себя! Да и вообще Достоевский – питерский, там их выдающихся, знаковых, необыкновенных так много, что даже Достоевский затерялся в зеркалах культурного наследия. 

Врубель? А я-то здесь при чём? Он ни увидеть, ни почувствовать не успел, как его увезли от меня маленьким мальчиком. И где-то далеко-далеко в нём проснулся огненный Демон, в нём заиграли яркие краски шёлка и пламени, из него вырос ветер. Неужели вы думаете, что этот ветер породил я, что Жар-птица взлетела к солнцу из коричневой глади моей колыбели – Иртыша? А омичи, особенно те, кто не ходит в музеи, видят Врубеля, съёжившегося в маленького серенького клерка, зажавшего под мышкой бухгалтерский портфельчик, то ли семенящего, то ли просто суетящегося, дрожащего какого-то… может быть, бегущего от меня? Нет, я не Врубель! 

Колчак? Ну этот, конечно, приятнее всех для моего городского самолюбия. Третья столица – отличный слоган! А каков был красавец! А как любил!.. 

Вот!!! Вот то, что нужно! Хочу быть любимым! Быть родным, дорогим и непременно – любимым! 

Но я не человек, я – Город! Мне мало любви одного, двоих или даже сотни людей, я хочу, чтобы меня любил миллион моих горожан! 

Миллион разных, непохожих друг на друга ни лицом, ни телом, ни возрастом, ни знаниями, ни душой, миллион людей, объединённых только одним – любовью ко мне… 

Я стану таким, какой нужен им всем, я стану многообразным. Потому что они разные. Пускай они все ищут во мне свою собственную идею, пускай прорастают в ней, зажигаются ей, своей собственной мечтой и целью живут, свою радость и боль переживают со мной и во мне. 

Я, не скрою, думал о своей городской идее, о той идее, которую можно подарить всем, люди зажгутся ею, и все вместе станут строить своё светлое будущее… наше общее светлое будущее. Думал и не придумал, и думать эту мысль дальше боюсь, страшно представить, как миллионная армия людей проникнется одной (моей!) городской идеей и пойдёт с ней в светлое (как будет казаться мне?!) будущее… А вдруг весь миллион людей начнёт эту идею передавать по наследству? О, ужас! Впрочем, как минимум, две трети моего населения от этой идеи (как бы прекрасна она не была…) сбежит, и меня не будет любить миллион… 

А я хочу быть любимым всеми, всем миллионом своих сознательных граждан, горожан. Думаю, что право голоса и право осознанного выбора на Город и Любовь есть, как минимум, у миллиона горожан. Остальные подрастают, но мне хочется, чтобы они уже в своей «подкорке» растили любовь ко мне. Это эгоизм? Это себялюбие? Да! Никакой несчастный, не верящий себе и в себя не может принести счастья другим. Это моё глубокое убеждение. 

Ну а теперь я попробую описать свой образ, глядя не в зеркало, а в глаза своим избирателям, тем, кто выберет меня для жизни, кто поверит мне и в меня, кто скажет: «Омск, ты мой Город!». 

Я – Дом, в котором хочется жить: любить, работать, учиться, отдыхать, радоваться, переживать... Хочется расти и растить детей, воспитывать их, образовывать. Хочется созидать, строить и сажать деревья. Заботиться о слабых и больных, это нельзя списывать в «само-собой», такова жизнь, что в любом доме рано или поздно, много или мало, но всегда появляются слабые и больные, которых берегут только в хорошем, правильном, тёплом, любящем и любимом доме. 

Утопия, скажете вы. Конечно, утопия. Но без утопии очень трудно осознать настоящие ценности. Ну, например, Город-Сад? Известная мировая утопия, прижившаяся ко мне в 60-80-е годы достаточно крепко. И много есть мнений, а не возобновить ли меня как Город-Сад? Красиво?! Бесспорно! Но, сад-садом… Сад всё же не может быть сам по себе. Его кто-то выращивает, культивирует, воплощая в него своё особенное свечение, передавая ему своё искреннее тепло, раскрашивая его в свои краски. То есть Сад не сам по себе, он при Доме. 

Дом – он же Крепость. О, крепость – это по-омски, это моё! Крепость, на которую никто не нападал! Отлично! И это тоже огромный плюс для дома. Мой дом, моя крепость – пускай так скажет каждый мой человек. 

Итак, я возомнил себя Домом! Домом, в котором хотят жить омичи. Каким хотят меня видеть? Повторюсь, разным. Любимым для всех домочадцев. Только Дом в высоком городском смысле этого слова способен сохранить большую и дружную семью. И только семья решает, какой ей нужен дом. Да, решает вся семья, за семейным столом! Участвуют все – взрослые и дети, старики и больные, сильные и слабые, большие и маленькие. 

Все обсуждают, какими они хотят видеть гостиную (площади, парки…), а каждую спальню, мастерскую, игровую планируют те, для кого они предназначены. Ну, например, индивидуальная застройка на Луговых, Северных и многих других улицах почему-то кому-то мешает с 1970 года. Почему людей, рождённых там, непременно нужно выселить? Почему их нужно заставить изменить свой образ жизни, принудить стать другими? От генплана к генплану их «красят» в другой цвет, запрещая созидать на своей земле. Ради какого благополучия какого такого большинства можно принести в жертву желание жить на своей родной земле? Это, конечно, вечный философский вопрос – что важнее – все или большинство? А для меня важен каждый человек, и если он (этот каждый человек) не приносит беду другому, он имеет на меня равное с другими право – право на Город. 

А не лучше ли поддержать многочисленное моё население, живущее и желающее жить в своём собственном здании? Может быть, исполнить обязанность избранным мною управлять – построить дороги, тротуары, поставить фонари и разбить бульвары в моём так называемом частном секторе. И, вероятнее всего, земельные участки в этих районах тут же «взлетят» в цене, и их содержание начнёт меняться к лучшему. И вообще, кто придумал, что я хочу быть весь высоким и многоэтажным? Я родился в крестьянской семье и не стыжусь этого. У меня есть отличная аграрная академия, и я развиваю сельское хозяйство. Мои люди любят землю, и я рад этому. Да, я открыл свои двери инженерам и рабочим во время второй мировой войны и стал теперь большим машиностроителем. И ещё многим и многим занят. И готов создавать новое и новое. Во мне есть ещё огромные возможности, уж я-то знаю. 

Конечно, меня нужно ещё порисовать и очень-очень хорошо посчитать, помоделировать, многократно обсудить, а затем утвердить план моего развития и правила роста больших и маленьких моих пространств, общих и индивидуальных. Только очень бы мне хотелось, чтобы создатели были внимательны ко мне и моему населению, а то, не дай бог, в рамках разработки модного сегодня дизайн-кода заполнят меня одинаковыми скамейками и фонариками от центра до самых до окраин. Не нужно путать дизайн-код с культурным кодом, он значительно глубже, интегральнее, его не придумаешь, он индивидуален как ДНК. Что покажет мой ДНК, сложенный и дифференцированный из миллиона ваших ДНК? Какова формула моей идентичности? Правда, способы такого исчисления науке неизвестны… 

Однако известны факты, фальсифицирующие моё будущее через ложный генеральный план моего развития. Медицина знает, что имплант может прижиться к организму, только когда его встроят очень тщательно, вживят в живое. Всё инородное организм не принимает, выбрасывает. Изменение себя, как и лечение, должен принять и человек, и Город осознанно по доброй воле. Не нужно менять моих людей «через коленку», этот путь мы уже проходили всей страной. Но кто-то же должен взять на себя ответственность за изменение Города к лучшему?! Или нужно всё оставить, как есть, пустить на самотёк? Это самый сложный вопрос и самая сложная задача. И самое сложное решение заключается в подготовке таких проектных улучшений, оздоровлений, на которые «пациент» согласен. Как? Нужно предлагать множество вариантов, открывать возможности, создавать условия для проявления инициатив гражданских, личностных, интеллектуальных. Нужен выбор! Если ребёнок никогда не ел ничего слаще морковки, он не потребует у родителей зефира в шоколаде – это истина. 

Хочу сразу пресечь традиционное мнение многих «профессионалов-архитекторов», которые всегда говорили и, видимо, говорить будут, что то, каким быть мне (городу), знают только они, профессионалы. Нет, нет и нет! Каким мне быть, решит моя семья! И … не нужно приводить примеров про то, что операцию на сердце делать должен хирург, который не будет советоваться с тобой и с семьёй, как резать – вдоль иль поперёк. Сердце – насос! Не более того. Как обустроить меня энергетически, как обеспечить надёжность и безопасность моих инфраструктур и зданий, пускай заботятся профессионалы, я им это поручу. Главное, чтобы насос работал как часы, а постройки были устойчивы как календарь. 

А вот душа – душа другое дело… Здесь без любви не обойтись. Моя душа – это площади, улицы, бульвары, набережные, парки, скверы, театры, кафе, магазины, стадионы… Это то, что между зданиями. Это то, в чём вы все (вся моя семья) нуждаетесь, встречаетесь друг с другом «не по службе, а по душе». Это то, что живёт только тогда, когда есть вы – люди. Это не застывшая музыка, не архитектура, которая, являясь антуражем, радует ваши взгляды и создаёт комфорт. Это то, что, проникаясь вашим дыханием, впитывая вашу энергетику, превращается в невидимую, но глубоко ощущаемую и живую мою городскую харизму. Это то, что мы можем назвать «погодой в доме», слов из песни не выбросишь – «главней всего погода в доме, а все другое суета...» 

И всё это должно быть вашим творением, воплощением ваших ожиданий. По крайней мере, вы это должны признать своим. Может быть, среди вас, тех, кто читает это сочинение, есть те, кто с теплом вспоминает свою коммунальную квартиру, кухню в своей коммунальной квартире? Бывало, не очень-то и богато, но так сердцу мило, так близко, так собственно, так лично… 

Договорились? Я – Дом! Где живут во взаимном понимании и согласии разные-разные люди – учителя, врачи, актёры, нефтяники, машиностроители, архитекторы, строители, юристы, экономисты, экологи, айтишники и рабочие всех мастей, чиновники, учёные… – их дети и их родители. 

Кто мой Архитектор? Возможно, что это некий самовыдвиженец – ИТП «Град». На самом деле не так уж и важно – кто. Важно, что этот Архитектор понимает, что его заказчик – большая семья, которая останется семьёй, если Дом станет общим домом, удобным для всех. Важно, что этот Архитектор поймёт, что его объект – это Я – Город Омск. Перед Архитектором стоит чрезвычайной сложности задача, но далеко не самая сложная. Мой проект не может ждать веками в пыльных кладовых, как ожидали признания многие творения Творцов. Мой проект должен быть реализован завтра – в виде набора неотложных и нужных скорых добрых дел, послезавтра – для живущей сегодня, в настоящем, миллионной моей семьи, в скором будущем – для детей моей миллионной семьи, а потом – для детей этих детей… 

Архитектор один ничего не сможет сделать. Он один не спасёт, не воссоздаст, не выстроит меня таким, каким нужен я вам, даже если он поймёт и почувствует вас. 

А кто мой Строитель? Кто мой Инвестор? Вот! Мы добрались до самого главного! В любой семье есть Глава, а также есть и другие Лидеры, от которых и зависит не только будущее, но и настоящее. 

Без Лидеров, готовых и способных возглавить дело, никакого дела быть не может… Мне нужны созидатели – Градообразующие люди! 

Заканчиваю краткое сочинение простым вопросом, на который всей семье нужен надёжный ответ: «Кто в доме хозяин?». 

Нужны отец и мать, которые будут планировать домашний бюджет, кому купить книжки, кому штанишки, как устроить праздник, чтобы всем было весело. Но самое главное – нужны сыновья и дочери, которые станут зарабатывать, которые придумают множество интересных дел, организуют их, вовлекут в них других, создадут, сотворят. 

Люди-лидеры, откликнитесь! 

Город, как человек, быстро не меняется. Не нужно строить иллюзий, что по вдруг нарисованной картине какой-то волшебник придёт и перестроит меня. Я могу меняться только вместе со своей семьёй и только по её желанию и только через ваш труд и вашу волю…

Омск – тихий город

Омск получил своё имя от названия реки Омь, переводе с языка барабинских татар означает – тихая. 

Омск – негромкий, смирный, кроткий, слабый, скромный, спокойный, ровный, безмятежный. Таков он в стихах и песнях омских поэтов и композиторов. В то же время Омск в ряду губернских российских городов имеет явные отличия-преимущества в массиве российского культурного планктона, ибо не каждый губернский город имеет симфонический и камерный оркестры, музыкальный и драматические театры, большое количество образовательных учреждений. 

Тихость и скромность скрывают состояние пространственно-временной граничности Омска, тайну опредмечивания культуры, воплощение замыслов. 

Пространство Омска связано с именами Достоевского, М.Врубеля, коснувшимся Омска, Ермака, Ч.Валиханова; с корпусом белочехов (винклеровский ангел), техническими и художественными выставками, золотыми масками. Омск щедро расстилает перед российской культурой своё пространство, отмеряет время, благодарный гениям, чья жизнь невольно соприкоснулась с ним. А гении, возможно, и не состоялись бы, останься они в Петербурге, как например, Д.В. Григорович, замечательный русский писатель, мастер, но не гений первого ряда, как Ф.М. Достоевский. Золотые маски также не есть результат исключительно авангардистской режиссуры, формирующей востребованный временем «продукт», за ними традиция театральной культуры, оттачивания мастерства здесь, дома, в Омске. 

Метафора местного значения: «Омск – пространство Достоевского» нуждается в рефлексии. Омск «не отсасывает крылья», как сетовал А.П. Чехов на среднерусское провинциальное пространство, не умеряет частоту духовных колебаний, приводя духовный поиск к курьёзу, как это изображал Н.С.Лесков, а, напротив, наращивает крылья и опредмечивает духовные искания, делая их культурно значимыми. 

Омск – периферия. Как правило, центр поглощает идеи и их носителей и безжалостно выбрасывает отработанный материал. Периферия – место тихое, уютное, поддерживающее витальный тонус, как идей, так и их носителей. Омск позволяет делать дело, опредмечивает культуру без искажающих вибраций центра, даёт вызреть, состояться, превращает потенцию в действительность. 

Губернские города средней России и исторически, и онтологически пребывают в корреляте неравновесной оппозиции со столицами, которые берут у них силы, пополняют свой потенциал за счёт ближних территорий. Сибирские города – вынужденные чем-то поступиться в пользу центров, остаются духовно самостоятельными и самодостаточными. 

Омск – тихое место для творчества с высоким духовным потенциалом. Духовное отношение к месту эстетическое освоение пространства, нашедшее отражение в изобразительном искусстве – пейзажной живописи, имеет в Омске свои традиции. От династии Беловых до совсем юных художников настоящего времени омский пейзаж стремится не просто к эмоциональной выразительности, но к выявлению потенций взыскующего духа. Таким образом, в искусстве Омска опредмечивается не просто знание места, но его духовный потенциал, а, следовательно, ценность места. 

В Омске – давняя и сильная краеведческая традиция, реализуемая в работе музеев и библиотек, которые хранят знание культуры места. А знание – не только сила, но и ценность. 

Как и любой губернский город – крепость ли, или завод Омск предъявляет себя через архетипическую символику, которая представлена как способ схематического опредмечивания пространства и времени в концептах краеведческих музеев (Волгоград, Астрахань, Барнаул, Чебоксары, Переславль Полесский). Везде геологические разрезы, географические и исторические карты региона; история культуры, её эволюция, достижения во всех сферах социального бытия, имена, которыми регион гордится: способ складывания и сохранения культуры – архетипический. Только вот результаты – разные. 
Поскольку, как уже было отмечено, разный потенциал у самого места, на котором собирается знание. А ведь это знание, будучи универсальным, соотносится, прежде всего, с самим местом. Поэтому выработанное и сохранённое, оно предполагает ценностное отношение. А сохранённые ценности позволяют проектировать, воплощать, реализовывать. Эта триада: знание, ценность, проект – наиболее оптимально может работать и становиться механизмом эволюции культуры в тихом городе. В таком, как Омск. 

Город в контексте некоторых философских идей

Философ П. Флоренский замечал, что в одних культурах доминирует вертикальный принцип организация пространства, а в других — горизонтальный, которые связаны напрямую с видом деятельности в том или ином ландшафте. В Омске доминирует горизонталь, представленная как левый и правый берега Иртыша, которые в единстве образуют город. Омску не хватает значимости (миссии) мостов как связи левой и правой береговых частей в единое городское целое. Мосты Омска — слишком «рабочие сооружения», в которых не запланировано, увы, обретение городского пейзажа.

В степном городе чуть более высокому зданию легко быть заметным. Задача перед градостроителями — предложить городу такую «высоту» (отдельные здания), которая духовно была бы оправдана как доминирующая в пространстве точка. В Омске «высокие» здания чаще случайны: у них нет прав на возвышенные смыслы. Нужна практика оправдания высотных точек на стадии проектирования. В противном случае такие здания будут только раздражать как «архитектурные самозванцы».

В современном философском дискурсе есть концепт ризомы (фр. rhizome — корневище), выражающий нелинейный способ организации пространства. Моделью ризомы может служить мох, заполняющий пространство не вширь и не вглубь, а «криволинейно». Тренд в современном градостроительстве — город, доверившийся природе. По принципу ризомы прокладываются пешеходные зоны, организуются как бы случайные островки или неожиданно возникающие зоны отдыха и т.д.

Когда-то китайцы-даосы сформулировали идею пустоты как особой ценности. Город интересен не только теми зданиями, которые в нем есть, сколько пустотой между ними (улицами): человек движется по улице как пустому, т.е. воздушному пространству, обретая в нем свободу. Город — это свобода передвижения и заполненность движения впечатлениями. Степной ландшафт навязывает Омску длинные прямые улицы с монотонной эстетикой движения. Разнообразие на улицах — это приглашение к пешим прогулкам, к обретению в городе «любимых уголков» и т.д. Кварталы, в таком случае, должны быть короткими, чтобы у человека как можно чаще была свобода выбора по изменению направления движения. Интересные улицы делают интересным город.

Каким я вижу свой город сейчас? 

А вот смотрите: у нас в доме за каждой квартирой закреплено парковочное место. У кого машин больше одной, ставят их на специально выделенной гостевой стоянке за небольшую плату в месяц. Сосед X имеет 3 машины и, по договорённости с двумя квартирами без машин, ставит два своих "излишка" на их парковочные места. Сегодня утром подходит сосед Y и говорит: "Ты не знаешь, чего это Х такой наглый?" Я ему объяснил ситуацию и заодно спросил, а почему он с этим вопросом сам не подошёл к Х? Ответа на мой вопрос он не дал, а вот на объяснение изрёк, что "у кого-то 3 машины, а кому-то места и под одну не всегда хватает". "Тебе какая разница, если человек сам договорился с "безмашинными" и пользуется их парковками?", — недоумеваю. 

Вот так вот, подумал я, и рождаются сплетни — от необоснованных бездумных возмущений и, главное, боязни подойти к другому и задать тому прямой вопрос без обиняков. 
Ещё пример: обсуждали мы как-то с соседями довольно острый вопрос, где я в одиночку "стоял" за одну позицию, а остальной десяток оппонентов — за другую. И в пылу спора один из соседей задал мне шикарный вопрос: "Серёга, ты что, против большинства?!" А ещё, бывает, взаимодействуешь с каким-нибудь молодым человеком: одет с ультра-модной иголочки, гаджеты, причёсочка, все дела; понимаешь, что ему крайне важно, как он выглядит. А открывает рот — видишь, что он из тех, кому одно это и важно... 

Примерами можно сыпать и дальше, но, наверное, вы уже поняли, что Омск для меня — это, прежде всего, люди. И, конечно же, в нашем городе хватает людей, генерирующих более положительные примеры. Но, чёрт возьми, слишком уж часто сталкиваешься с конформизмом, инфантилизмом, наплевательством на то, что происходит рядом с тобой, но при этом искренней (!) заинтересованностью в том, кого выбрали американцы... И да — с ленью, в том числе, и интеллектуальной.

Конечно, же, в первую очередь, я хочу видеть Омск удобным. 
Да, вот так просто - удобным. Для всех. Для всего — но, прежде всего, для обычной, простой, повседневной жизни. 

Понятие удобства детализировать не буду, потому как каждый сможет наполнить его своими смыслами. 
Удобным и... наполненным людьми. Разными: чёрными, белыми, жёлтыми; со своими уникальными качествами, с не менее уникальными мечтами и желаниями; с разными взглядами на жизнь, мировоззрением, мироощущением... С совершенно разными людьми с совершенно разным отношением к жизни и к людям. Но неизменно одинаковыми в одном — это называется "по-взрослому". 

Да, я хотел бы видеть Омск, в котором люди по-взрослому относятся к своей жизни и по-взрослому же оценивают своё место в ней. По-взрослому честны с самими собой и с другими людьми. По-взрослому знают, что должны и чем обязаны и по-взрослому адекватно понимают, что имеют право получить, на что рассчитывать. По-взрослому думают, прежде чем сделать и, как шахматисты, хотя бы на два шага вперёд просчитывают последствия своих действий, и даже не для себя в первую очередь - для других. По-взрослому трезво оценивают свои силы и возможности и качественно "возделывают свой огород", а не распыляются на бестолковый и ненужный "геокосмополитизм" (пардон за "неологизм"). 

Город людей. Взрослых. Душой и мозгами. А остальное - решим всем миром.

Большая прогулка по берегу в будущее

Сейчас: город перед возможностями

Омск - город неразрешенных конфликтов - от спровоцированного самим фактом основания крепости, до (не уникальной для Омска) перестройки - появления частной собственности и исчезновения мотива, ресурса, позволяющего перебарывать природу, а теперь и техногенную среду - строить безграничные микрорайоны, рыть куда угодно метро, исправлять и перекрывать реку. И этот вызов, как и другие потенциалы, которые нужно грамотно использовать. 

Город всегда может вернуться к исконному. К природе, транспорту (железной дороге, воде и авто), натуральному хозяйству, аграрности и привнесенным службам, административности и инженерности (почему-то кажется, что в Омске должны быть прям инженеры-изобретатели). В свободное от работы время - к праздности. Тем и живём. 

У Омска есть мегапарк - по берегам Иртыша и Оми, озёр и стариц, возделанные скверы в районах-городках. К ним ведут улицы, толпы стекаются из всех районов поглазеть на ледоход, закат, салют, посадку самолёта, порыбачить, позагорать, покататься на лодках, лыжах, коньках и сноубордах, погулять. 

"Омск-пешеходный" и "Омск-велосипедный" - удобен для прогулок по расстояниям (но не по доступности). С тем, что построили после 1980-х нужно работать в этом направлении. Наши городки - самодостаточные районы со своими центральными местами и любимыми скверами, стадионами, где можно погонять мяч, и даже кинотеатрами, чтобы посмотреть кино. 

Омск - разный, можно жить в своём доме на земле, в двухэтажной сталинке с классическими фасадами, кому-то пока доступны панельные дома или современный кирпич. Мне, например, нравятся хрущевки, в основном тем, что во дворах уже разрослись деревья и можно вдыхать яблочный цвет весной. Правда, город и горожане еще не осознали эту свободу выбора, а потому по привычке (да и под давлением стройкомплекса) стараются под одну гребенку всё отдать под микрорайоны. 

Омск всесезонный - город засыпает снегом, покрывает льдом и продувает пыльными бурями, еще его жарит солнцем, хорошенько промораживает. Суровый климат в сочетании с суровым ландшафтом (большой рекой, поймой, которая собирает выхлопы, выбросы и печной дым) - ставит сложные задачи. 

И еще много всего - историческая разновременная архитектура (замечательный русский модерн), Беднотаун и другие художники, мода, театры и заводы - все это хотелось бы перечислять. 

Из мест для меня теоретически - как примеры - важны ул.Лермонтова - длинный цветочный базар, у которого может быть отличное будущее, и перекресток у Дома Мод (Роба) - удивительное место, где можно найти любую ткань, Театральный сквер у Кадетского корпуса, где чувствуется, что этому городу хотя бы лет 200. 

И в этой точке хочется, чтобы город себя осознал (это стало мантрой), и начал решать свои собственные проблемы - в данном месте (а не на юге), в данной экономической и политической ситуации (а не 40 лет назад в патерналистской теплице военного комплекса), в данной социальной ситуации. 

Завтра: гуляйте, думайте, делайте лучшее

Город начинает себя ремонтировать - жители частного сектора улучшают дома и крыши, в панелках вставляют новые окна, дворы пытаются чем-то украшать, даже маршрутчики покупают новые салоны. Кто-то придумывает новые кафе, фестивали, школы, если их не хватает вообще или в отдельном районе. 

Важно перестать тиражировать плохое, а начать тратить ресурсы только на отличное - что-то вроде культуры потребления, культуры созидания в локальном масштабе. Не забывать подумать и распланировать перед тем как делать. Важно перестать планировать то, что может убить город. 

Отталкиваясь от парков, разнообразия, пешеходности - можно легко сделать Омск удобным для человека прямоходящего - соединив всё что можно качественным тротуаром, который легко чистить. Омск как бесконечная прогулка - пожалуй, это главный образ. Гуляющий город, наслаждающийся ландшафтом (хорошо возделываемым), с чистым воздухом, приятным общением, отличными видами. 

Город, который перестал бояться среды и стал любить снег и лёд - по месту - ледовую и снежную скульптуру, мегагород для сноуборда и лыж с коньками. Но в то же время научился справляться с климатическими явлениями - изменил ландшафт так, чтобы стало комфортно летом и зимой - посадить деревья вдоль улиц (да, опять), снизить скорость ветра, но улучшить продуваемость кварталов и поймы, сделать "теплые комнаты" повсюду - в виде кафе, павильонов, пассажей, чтобы можно было комфортно гулять. Глобально - город на воде во всех её видах. 

Город, который состоит из горожан - в том числе тех, что любят и занимаются глобальными и региональными делами. Горожан - предпринимающих и ориентирующихся на лучшие глобальные образцы решения локальных вопросов. Делая палисадники, можно вдохновляться ландшафтами императорских садов, или современных дизайнеров. 

Город, который не стесняется позвать на помощь умных людей, чтобы решить сложную задачу. Город, который позволяет учиться на его ошибках и экспериментировать на себе - а вдруг получится. Важно стать городом осознанного выбора, грамотных решений ключевых проблем. Город, который учится сам на своих и чужих ошибках - перестает их повторять, а уже заранее готовится к решению возникающих проблем - прогнозирующий, предусмотрительный.

У нас свой путь развития или нет?

Что такое Омск Сегодня? 

1. Любое пространство, входящее в твою сферу влияний и интересов, становится частично твоим домом. Но большинство жителей нашего города это понятие ограничивают дверью своей квартиры. Ну максимум подъездом и куском земли перед окнами, если живешь на первом этаже. Соседи 5-ти этажных домов чаще знают друг друга, чем соседи 9-16 этажных. Изоляция от всего мира дверью своей квартиры, не вникание в общественную работу. Ограничение интересов дом-работа, дом-школа, дом-институт. Психологически совместное проживание в многоэтажных домах к этому и подталкивает. Это доказано было в середине прошлого века. Не нами, кстати. 

2. Ты выходишь из подъезда и тебе нужно максимум за 40 минут добраться до места назначения. Если это время больше, то система неэффективна. Транспортная доступность включает в себя не только доступность общественного и авто транспорта, но и пешую и вело доступность. Наши современные нормы не содержат понятия трафик, пересечение трафиков, линии желания... Пешеходные дорожки проектируются не там, где надо, происходит перекос в балансе потоков, происходят заторы, перегружен общественный транспорт, ремонт дорог путем уширения только ухудшает ситуацию и т.п. Наши современные нормы нельзя назвать современными. 
Всё это пройденный этап, сломано куча копий, съедена гора собак, пересказано и переслушано миллиард фраз на миллионах конференций, выпущены тонны методичек и норм как правильно запроектировать пешеходный переход, велодорожку и сколько полос оптимально для конкретной дороги. Но не нами, кстати. 

3. Часто бывает так, что выезжая из центра домой по пути не встречаешь нужный магазин, а в своём районе всё уже закрылось. Первые этажи многоэтажек не содержат ни соцкультбыт, ни магазинов, ни спортзалов. Интеграция розничной торговли различных масштабов нарушена. 
Крупные супермаркеты втыкаются в спальные районы, используются городские второстепенные (дворовые) улицы не предназначенные для этого ни по ширине, ни по грузоподъемности. Но всё это пройденный этап. Не нами, кстати. 

4. Как пешеход я сам нарушаю культуру хождения по тротуарам, пересекая газоны в протоптанных местах. Как автомобилист я нарушаю культуру остановки, останавливаясь на грязных обочинах и разнося грязь по городу. 
Не поверите, но современные отечественные нормы содержат проектирование не оборудованных обочин, складирование на них снега и уменьшение проезжей части (п. 5.4.9, табл. 5.4.6 ОДМ 218.4.005-2010). Мелкодисперсная пыль разносится по городу, ухудшая экологию. С чем это связано мы все давно знаем. Но борются с этим не мы и не у нас, кстати. 

5. Оправдание за низкое финансирование дорожной отрасли - это разруха в головах чиновников. Ошибочность экономических понятий и ущербность в принятии решений по ремонту дорог без проектирования и ремонта ливневой канализации - деньги в трубу. 
При минимальных затратах на очистку и восстановление ливневой канализации можно добиться уменьшения периодичного ремонта улиц. Проектирование и строительство новых микрорайонов обречено на затопление, так как отсутствуют подключения к городским сетям ливневой канализации. Такое не возможно допустить в европейских городах, кстати. 

6. Уже набило оскомину выражение "устойчивое развитие" «sustainable development» которое пытаются вляпать в любое место где только возможно при этом теряя смысл. Содействует этому реклама и пропаганда. И наши "современные" нормы, кстати. Если всё устойчиво, то не устойчиво ничего. Такого рода произвольность стирает смысл этого понятия. 

Понятие устойчивого развития nachhalten впервые введено Гансом Карл фон Карловицем более 300 лет назад. В 1713г. вышел его труд «Sylvicultura oeconomica – Руководство по разведению диких деревьев», где он ставил вопрос как организовать достаточный, бережный и устойчивый кругооборот ресурсов с природой? Отвечая на этот вопрос, он глубоко залезает в экономику, психологию, социологию и др. сферы отношения человека с обществом и природой. 

Получить максимальный эффект из минимального количества ресурсов – вот цель экономики и управления, менеджмента ресурсов. В первых десятилетиях XVIII века «Sylvicultura oeconomica» была обязательным учебным пособием на территории немецких государств и за их пределами и на протяжении 3х столетий это понятие культивируется и развивается в Европе. Основной принцип устойчивого развития по Карловицу «хранить что-либо и управлять этим предметом(в широком смысле слова) в интересах другого лица с расчётом на будущее». Но у нас свой путь развития. Или нет?

Мастерплан - это в первую очередь чертеж. Это аналог генплана. Мasterplan так и переводится с франко, немецко, английского - генеральный план. Если браться проектировать европейский masterplan, то нужно и использовать европейские нормативы. С "современными" отечественными нормами мы получим только генплан. Обозначив всего эти 6 проблем, надо ответить себе на следующие вопросы: 

1. Какой мы город хотим получить - Европейский или Азиатский? Второй Омск или Мюнхен? 

2. Каким образом, обойдя федеральные нормы, принять на вооружение передовые европейские стандарты? 

3. Как заставить чиновников и жителей города начать думать на перспективу с учетом пользования городом последующими поколениями?

В течении нескольких лет вполне возможно ввести четкую иерархию улиц, ограничить скорость, дороги расширить и сузить там где надо, ввести "зону 30", протрассировать пешеходные и велодорожки с нормальными пересечениями, остановить точечные застройки, убрать рекламу с улиц, ввести правила застройки кварталов, отремонтировать и ввести строгие правила содержания ливневой канализации, отбалансировать общественный транспорт, заложить первые километры скоростного трамвая. Надо проходить этот путь с теми, кто истоптал этой дорогой не одну пару ботинок.

Омск: колыбель русского метамодерна

Ранее в своей работе «КРЕСТ И СВЕТ: православный метамодерн Омска»я уже говорил о том, что в последнее время именно Омск становится центром российской культуры пограничного, the metamodern sensibility. Может быть неосознанно, только лишь частично понимая все значение подобных экспериментов для города и страны, омичи сами идут по неясному еще для них пути. Бредут в тумане разрушающейся культуры бессмысленности, обретая новый смысл. Такие этапы, такие эпохи, когда наша Родина шла в авангарде всей мировой культуры, не до конца это осознавая, не так уж, на самом деле, и редки. 

Подобные социальные и архитектурные, «пространствоформирующие» проекты, возникающие на уровне воплощения идей некоего «будущего», нашедшего опору в прошлом, всего лишь умозрительные изыскания, мечты, не имеющие под собой никакой основы. Верно ли это? Нет. Достаточно углубиться в тему нового смысла архитектуры, общественной парадигмы, процесса, и снова в Омске – найти воплощение такого «утилитарного романтизма», символической идеи, а по большому счету нового понимания самой сути бытия как такового. Пространства\объекта как новой утопии, ставшего таковым в силу необходимости. 

Пример – колокольня храма Рождества Христова в Крутой Горке. Построена она еще в 2009 году. Строительство велось 6 лет. Высота – 35 метров. Автор проекта – омский архитектор Самосудов. 

Это точная копия колокольни Ивана Великого, «царь-колокольни», в московском Кремле, правда в уменьшенном масштабе. Здесь мы видим первую отсылку к историческому, традиционному образу, белому «единорогу» царя Ивана. Приведу цитату: 

«При Иване Грозном статус эмблемы единорога как символа царской власти возрос. Единорог появился на Малой печати царя. На второй - главной - ее стороне находился двуглавый орел. Этот факт свидетельствует о возвышении изображения единорога до уровня первостепенной важности - своего рода личного герба Ивана Грозного или даже о попытке замены двуглавого орла на единорога как государственного герба». 

Очевидна коннотация символа колокольни, вертикальной осью, поднимающейся над южносибирской степью, и мифологического образа однорогого зверя русской государственности. Доминирование вертикальной направленности образа. Monoceros sibirica. Это обращение к настоящей, самобытной России, Протороссии, возвращение истинного образа Ивана IV, по сути – присоединившего Сибирь к российской земле. Однако, этот глубинный смысл «белого единорога» на Крутой Горке, вполне вероятно, мог остаться сокрытым даже от самих строителей. 

И этот, скрытый, символизм действительно, отходит на второй план, надежно укрываясь в смысловых пластах трактовки образа, если мы обратимся к самому конструктиву объекта. То есть посмотрим на то, из чего и как выполнена сама колокольня. А выполнена она из труб, оставшихся после реконструкции близлежащего дюкера нефтепровода. От восстановительных работ на объекте осталось порядка 100 метров трубы, которые и были использованы при постройке колокольни. Колонны, воспринимаемые снаружи как монолитные элемент конструкции, на самом деле пустые. Это и есть трубы метрового диаметра, покрытые белым. По сути, они являются резонаторами, а сама колокольня превращается в единый музыкальный инструмент, воплощая собой принцип эвдемонической синергии. Здесь можно вспомнить пифагорейские законы harmonia mundi, harmonia universitatis. Причем само «изначальное» понимание символа уже не важно. Важна трактовка. И это – лучший пример транспарентного подхода (по Секатскому) к символистике в период метамодернистской эпох. 

На миг отойдя от принципа «белого звука», и снова обратимся к эпохе изначальной Руси. Вспомним, что «единорогами» так же называли и гладкоствольные гаубицы, появившиеся при все том же Иване Великом. В Санкт-Петербурге существует храм, «построенный» из пушек – ограда Спасо-Преображенского собора выполнена из стволов орудий, захваченных нашей армией в русско-турецкую кампанию. Что такое нефтяные трубы, если не стволы «пушек», нацеленных экономикой России на стратегических партнеров? Нефтепроводы – это наши осадные орудия в давно уже идущей экономической битве, с помощью которых мы сохраняем свои позиция, занимаем новые и идем в непрерывное наступление, маневрируя на стратегических рынках всего мира. Спасо-Преображенский собор — это символ прошлых побед. Колокольня храма Рождества Христова в Крутой Горке — это символ побед будущих. Параллели очевидны. 

Третья Мировая война – это война за ресурсы. В том числе и за самый главный ресурс государства – за человеческий ресурс, за человеческий капитал, за – человека. И Россия, как и любая другая держава, старается вести эту битву доступными ей средствами. 

Например, в 2015 году РПЦ провела всероссийский смотр-конкурс проектов православных храмов XXI века. Очевидно, что подобного переосмысления религиозного объекта на конкурсе не было. Создатели программы «200 храмов» не представили подобного омскому подхода к трактовке здания как «машины звука», производящей благодать посредствам старых нефтяных труб. То же, что теллурический момент обрамлен белокаменной плотью звонницы, придает дополнительное изящество идее. Черная земная кость воплощается в звуковое «слово колокола» посредством соединения с религиозной функцией. Как жаль, что подобного рода принципы перерождения храмов в нечто большее, нежели просто «коробки с крестами» (чем они, конечно же, не являются по сути) все еще остаются закрытыми для нашего реакционного духовенства и чиновничества! 

Это ли не метамодерн в его истинном понимании? Да, это он. Как бы мы не относились к роли церкви и «нефтяной иглы» в современной России. При этом, попрошу заметить, колокольня в Крутой Горке построена еще 2009 году. Все соответствует этапу истории. Вот что написал Brendan Dempsey в своей статье «[Re]construction: Metamodern «Transcendence» and the Return of Myth», посвященной возвращению к мифу в эпоху метамодернизма: 

«One direction, then, that metamodern art is taking in its fraught desire for sense and depth is a willful assumption of constraints to counter postmodernism's total emancipation from transcendent paradigms. These artistic constraints, like the myths they tell, are admittedly as artificial as they are useful. Indeed, if postmodernism was characterized by «contrived depthlessness» as Fredric Jameson asserts perhaps metamodernism reflects a contrived depth».

В какой-то мере Омск, переходя за грань очевидного, приближается к системе «научной религии», или «промышленной культурологи», сформированной в контексте принципа Syntheism, которую уже озвучили Alexander Bard и Jan Söderqvist. Миф порождает новый миф. 

Понятийный рециклинг. Трансформация nigredo нефтяных потоков в albedo истинной духовности. Процессы восстановления первоначального порядка мировой оси через призму нового времени, новых средств и сил, через систему новых символов. Подземные титаны освобождаются от «черной желчи» и восходят на небо новой эпохи. Все это связанное со звучанием религиозной литургии. Λόγος σαρξ εγενετο («Слово плоть бысть»). Звук, ставший вещью, идея – ставшая материей. В виде вздымающегося к небу рога белого единорога первой, исторической династии русских царей. В гептиловых облаках ядовитого ракетного топлива поднимается из постмодернистской грязи новая Россия, вибрирующая резонансом в унисон с многоголосым хором настоящего. Колокольня храма Рождества Христова, как когда-то ракеты с секретных полигонов СССР, взмывает в неизведанный Космос. Не в «космос» спутниковой связи и многоразовых шаттлов, но κόσμος древнего понимания этого слова, мироустройства как такового. Белый световой столб, пронзающий облака мутных небес «последней эпохи», несущийся на звуковых волнах, словно sonic tank (weirding module) Муад'Диба по безжизненной пустыне. Но наша «пустыня», «омская степь» – это бесконечное синее небо будущих эонов русского триумфа. Простирающаяся от династии Рюриковичей до современной эпохи и дальше, в бесконечное. 
Что это, если не воплощение нового мирового порядка? Это именно оно, символ России грядущего. И этот символ встречается нам в провинциальном Омске, даже на его окраине, в Крутой Горке. Русский метамодерн в его чистом виде, самый мейнстрим современной социальной философии. The Age of Spiritual Machines. 

Так центр замыкается периферией. Отслужившие свое нефтяные трубы становятся храмом. Омск – Россией. А Россия – всем миром, возродившись через новый смысл глобальных перемен. 

Омск — город воспоминаний

Я родился и большую часть своей жизни прожил в Омске. И, соответственно, здесь прошла большая часть событий моей жизни. И теперь многие места города для меня эмоционально окрашены личными, порой интимными воспоминаниями. 
В это место мы ходили с родителями на праздник. Здесь жила моя бабушка. Здесь я нарвал для любимой девушки огромный букет цветущей яблони. Здесь мы с друзьями отмечали выход моей первой книги. Здесь я попал под жуткий ливень. Здесь жили и живут дорогие мне люди. И некоторые из них здесь похоронены. И другого такого города больше нет. Я совершенно спокойно живу в других городах и странах. Мне там интересно. Мне не очень нравится нынешний Омск, но я понимаю, что другого такого, теплого для меня города больше нет. 

Что сделать, чтобы Омск стал лучше? Я не знаю. Я совсем не специалист-урбанист, а давать дилетантские рекомендации не хочется. Насилуя себя, изображать человека с «активной жизненной позицией» тоже. Я знаю, что и как можно сделать лучше в моей профессиональной сфере, но может это и подойдет в качестве рекомендации. Если каждый на своем месте и т. д. … 

Vault city. Новый мир в стиле Fallout
Омск уникален своей планировочной структурой, сложившейся, в основном, в результате развертывания крупномасштабных производств и развития сельского хозяйства.

К сожалению нам кажется, что их состояние сейчас как после ядерной войны, будто ты попал в Fallout. И самое страшное то, что разруха не только в облезлых стенах заводов, но и в головах, в подготовке кадров, лучшие из которых уезжают из Омска.

В стране сильна критика — мы ничего кроме долларов из нефти не производим. Раньше это было не совсем так и я уверен, что даже руины былых производств могут рассказать многое об истории города, о нескольких поколениях его жителей, которые строили будущее великой страны, о кооперации между городами родины в процессе этого производства. Нельзя думать что мы потеряли все, это не так – значительная часть производств сохранена и работает, сложная инфраструктура города также еще функционирует (в домах тепло и есть вода и свет, транспорт – ездит и т.п.).

Омск также имеет туристический потенциал: шикарную набережную и интересные городские истории — стоянки древнего мира, реликтовый бор, покорение Сибири и Омская крепость, «Ссыльный» город (и тропа декабристов на север), третья столица (и, соответственно, пятый Рим), золото Колчака, Тухачевский, индустриализация Омска, Малунцев и строительство крупнейшего нефтезавода и др. звенья, которые можно сплести в красивые бусы, привлекающие туристов провести свою неделю в Омске (неделя в Омске, неделя в Тюмени/Тобольске – отличный маршрут, который, кстати, может быть связан (и на самом деле уже связан!) речным транспортом).
Именно производственные площадки, вокруг которых формировался город, являются его притягательными местами, в которых заключены смыслы прошлого и перспективы развития города будущего.

Я бы хотел видеть возрождение образования и производства в городе, основанное на росте качества образования школьного, среднего-специального и высшего, обязательно с бусинкой из креативного и ИТ-классов, базирующихся в лофтах, на месте реформированных (или прямо совместно с действующими пром-предприятиями, чтобы идеи и софт воплощались в 3D-принтах, пластике и железе).

Инструментом преобразования я вижу создание цепочки (многоэтапной системы) знакомства населения города и туристов с действующими производствами и технологиями, путем создания на каждом крупном предприятии интерактивных музеев, экскурсионных и образовательных программ по тематике производства.
Программы могут иметь связь друг с другом и их посещение для всех школьников и студентов города должно быть обязательным в рамках изучения естественных наук – в первую очередь физики и химии.

Начиная со средних классов – обязательные интерактивные экскурсии, в старших классах – связь теории с практикой, знакомство с производственным циклом в ключевых отраслях (нефтепереработка, синтетические материалы, механообработка, проектирование техники, ракетостроение, радиоэлектронные приборы и др.).

В техникумах и вузах все программы должны быть совмещены с практическими занятиями и возможностью пройти практику на производствах. Процесс учебы, творчества и работы должен быть максимально увязан – это основной приоритет развития всех городских программ.

На выходе мы должны иметь школьников и студентов, которые хотят быть инженерами, проектировщиками, разработчиками, промышленными дизайнерами, специалистами в области пищевой промышленности, химии, медицины и биологии. Чтобы сделать продукцию крупных производств, качество управления, маркетинг, дизайн и тому подобные не технические аспекты производств необходима кооперация с современными специальностями, не требующими для развития серьезной инфраструктуры основных средств (а требующими таланты, упорный труд и мозги).

Такая кооперация возможна путем создания и предоставления на льготных условиях заводских помещений, реконструированных в лофты, примером может послужить площадка технопарка Новосибирского Академгородка (правда она, кажется, построена с ноля), где в одном здании создается продукция от проекта до микросхемы, корпуса и упаковки.

Средства на реализацию всей этой образовательно-производственной мега-системы можно получить следующими путями:

1) Плотно работая с федеральными чиновниками и федеральным бюджетом — страна обладает огромными финансовыми ресурсами и заинтересована в этом результате.
Для этого в городе и регионе должны быть сильные амбициозные лидеры, мечтающие о создании в городе миссии для развертывания колонии на Марсе, как минимум.

2) Путем работы с крупнейшими производствами города (а это почти всегда государственные корпорации), вузами (у которых бюджеты размером с городские), и организациями-обслуживания коммерческого толка (магазинами и т.п. "купи-продай", которым надо или задрать ставку налога на землю\арендную плату и\или в нагрузку выдать благоустройство прилегающей территории по жестко заданному стандарту). Никто от этого из города с миллионом потребителей не уйдет.

3) Установить благоприятный налоговый режим для наукоемких производств и компаний с преобладанием современных специальностей (искусственный интеллект, компьютерное зрение, большие данные, биология, генетика, медицина и т.п.) в регионе и городе.

4) Активным взаимодействием с традиционно сильным и хорошо представленным в Омске классом военных, МВД и ФСБ. Эти люди и их семьи хотят жить в лучшем городе и защищать его не меньше других, не стоит их воспринимать как какой-то отсталый от жизни класс (все как у людей: как к ним относимся мы, так и они к нам).

Многие мысли этого текста затрагивают федеральные полномочия.
Команда губернатора и мэра должна не бояться взаимодействовать с этим уровнем, брать на себя ответственность за контроль и содействие федеральным полномочиям, для чего должна быть полностью устранена текущая идеология "не выпрыгивай" (вместе со всеми кабинетными статистами, путем полной 100%-ой чистки и набора через конкурс всего аппарата заново).

Инструментом сохранения человеческого капитала, помимо уникальной системы образования (в погоне за которым для своих детей многие уезжают), должна стать городская среда.

Среда должна способствовать эффективному передвижению людей между приятными городскими местами (лофты, техно-(и остальные...)парки, уютные дома и общественные пространства), включать в себя элементы зеленого ландшафта, спортивные комплексы и представлять неразрывную систему сплетенного общественного транспорта и путей перемещения пешком/с коляской/на велике/машине.

Интересным направлением является освоение речного пространства — пешеходные мостики через Омь, ледовые зимой и паромные/канатные переправы летом от точек притяжения вдоль Иртыша. При этом эти точки должны быть соединены с основными транспортными потоками на "высоком берегу".

Мосты между левым и правым берегом должны перестать быть непреодолимым для пешехода пространством "выжженной земли". Иначе не получится цельного города. Левобережная часть набережной может быть превращена в неразрывный природный парк для пеших, вело, лыжных прогулок и отдыха.

В асфальтированной части города в первую очередь должен быть решен вопрос с парковками и грязью, т.е. полностью исключен дискомфорт "промежуточного состояния" человека, из-за которого многие зависают в каком-то одном помещении. Средой необходимо создать постоянный круговорот людей: дом—общественное пространство—учеба/работа.

Одним из показателей качества среды должно служить уменьшение желания людей самостоятельно посещать торговые центры, гипермаркеты и др. места покупок. Отоваривание должно перейти в плоскость интернета и доставки, а свободное время лучше тратить на спорт, выставки, общение с друзьями и конференции.

Социальная сфера и культура — предмет отдельного труда. 

Особо стоит выделить вопрос медицины. Имея крупный медицинский ВУЗ (и еще один ветеринарный), необходимо воспринимать медицину как производственную отрасль и вкладываться в ее реформирование (в первую очередь в обучение кадров) наперекор государственной политике (или скорее в ее отсутствие), пропагандируя участие врачей в профессиональной науке, развернув конкуренцию между частными клиниками, ведя пропаганду здорового образа жизни и показав населению разницу между болячками, которые можно вылечить самому и действительно серьезными недугами, которыми занимается настоящая медицина, требующая высокой квалификации кадров и постоянного роста профессионального опыта и профессиональных коммуникаций.
Для развития медицины необходимо инвестировать в ИТ-стартапы на уровне страны, обеспечивающие врачам доступ к исследованиям, историям болезни и др. медицинской информации.

Надо также привлекать в город туристов и жителей на ПМЖ развитием образовательного туризма (познавательные экскурсии по серьезным производствам, организация на их базе технических музеев (пример — Берлинский технический музей), городской туризм с исторической направленностью (история создания производств, история России), приключенческий туризм (используя традиционную для России свободу организации самых разных нетрадиционных развлекаловок, подняв уровень их безопасности и организации), агротуризма (русская и немецкая деревни).
Но основной поток должен быть – поток друзей, приезжающих посмотреть на революционные перемены городского сознания и городской среды.

Город Гоголя и Салтыкова-Щедрина

Серый наш город, тусклый. Чиновничий. Город Гоголя и Салтыкова-Щедрина – с чиновничьим произволом и рабской покорностью. Чуть мысль живая загорится – сразу её под бюрократический каток: забить-законопатить циркулярами, чтоб в другой раз измышлять неповадно было. Люди – забитые, потухшие, разуверившиеся, привыкшие тянуть свою лямку… 

Помнится, лет пять назад приезжал в наш город на научную конференцию один искусствовед. Поделился со мной впечатлением об Омске. «Что за люди у вас такие странные? – говорит. – Излишне робкие какие-то… Задаю вопрос – тишина… Сидят пригнувшись, озираются. Ждут: пусть, мол, другой выскажется, а я отмолчусь… Хотя аудитория взрослая, солидная. Чего боятся? Непонятно... Или своего мнения нет»… Вот-вот, или «боятся», или «своего мнения нет». Это у омичей исконное, родное. Как уж тут не вспомнить премудрого пескаря? 

…Можно сколько угодно говорить о преобразовании внешних условий существования – архитектуры, ландшафта и т.п. Пока не наступят изменения в сознании людей, ничего не получится.
Чтобы получилось что-то, каждый должен выползти из своей раковины… 

Омск — город, в котором ценят традиции

Омск силен своими традициями, своей культурной составляющей, своей идейностью. Для меня Омск, прежде всего, родной город, город, где прошло мое детство и моя юность. Город, где у меня есть дом и семья. 

Да, соглашусь, для Омска размеренный темп жизни более характерен, чем столичная суетность. Не могу точно утверждать, в чем уж тут дело, в степном ли рельефе или в том, что сегодня называют «кармой местности». Но так уже сложилось, что энергия роста в Омске специфическая. 

Омск предпочитает проекты, ориентированные не на краткосрочные, а на долгосрочные выгоды. В каком-то смысле омичи лучше работают по-крупному, не размениваясь по мелочам. 
Да, омичи скорее консерваторы, чем новаторы. По сравнению с такими городами как Тюмень, Новосибирск и Екатеринбург бизнес-активность в Омске не высока. Зато если городу достается какой-то большой государственный заказ или проект (вспомним, к примеру, строительство в Омске нефтеперерабатывающего завода), то от этого выигрывают все, потому как омичи люди очень трудолюбивые и ответственные. 

Изначально родившись согласно указу Петра I, Омск очень долго оставался городом скорее военных и чиновников, чем купцов и ростовщиков. Впоследствии после эвакуации сюда в годы войны многих промышленных предприятий из центральной части России Омск укрепился в позиционировании себя как города промышленного. 

Еще одна черта омичей, - их взгляд часто обращен в прошлое. Именно в прошлом они черпают силу жить в настоящем и верить в будущее. Нам всем очень приятно вспоминать о городе-саде, и большинству из нас хотелось бы увидеть город таким, каким его помнят наши мамы – когда клумбы были по всему городу, практически в каждом дворе, город утопал в зелени, когда цвели яблони и сирень город тонул в их аромате. 

Омичи помнят и гордятся своей славной историей. Опора на крепкие традиции – та черта, которая присуща Омску и может стать основой для его стабильного процветания. Городу очень важно сохранить соразмерную человеку, комфортную и уютную среду. 

Омичи крайне негативно относятся к бездушным серым коробкам панельных домов. Материалы многочисленных социологических опросов подтверждают это. 
Еще омичам хотелось бы видеть город чистым и ухоженным (отсутствие этого по материалам тех же опросов омичи отметили как проблему номер 1 для города). 

Омичи любят свой город, любят его таким, какой он есть сейчас, но не теряют надежды увидеть его вновь городом садом, уютным, цветущим, комфортным для жизни.

Хотелось бы видеть город чистым, ухоженным, полным цветов и зелени. Хотелось чтобы город обогащался интересными в архитектурном плане объектами, а не просто коробками-ангарами
типа Континента, Ленты и др.

Деятельностный подход

Преамбула

Сегодня требуется разрабатывать и реализовывать не стандартные, управленческие решения, внедрять инновационный подход в управлении, тем самым создавать возможность выхода региону из депрессивного состояния, «прорыва» его на передовые позиции в стране. Но, к сожалению, по факту, господствует «старая колея» руководства, которая привела и «доводит», сегодня Омскую область на грань банкротства. И главное, в бесперспективность. 

Пока не вдаваясь в подробности изложим только краткие тезисы основ предложения. 

1. Стратегическое представление

Тезис первый. Не только развитие, но даже стабильное функционирование региона/города невозможно без «железобетонной, регионально-муниципальной Стратегии. Создание такой стратегии невозможно без «вписывания» в государственную Стратегию РФ. Но в управлении регионом/городом даже близко к такому пониманию не подошли. Хотя совсем недавно, в Правительстве признали, что надо «пересматривать» существующую Стратегию хотя, как можно пересматривать то, чего не было!? 

Тезис второй. Для создания регионально-муниципальной Стратегии необходимо новые представления, новые региональные и муниципальные ценности, культурные, экономические, политические, национальные и деятельностные приоритеты. 

Тезис третий. В качестве рабочей гипотезы могла бы выступить, «Стратегия региона/города должна базироваться на двух основаниях — новой модели экономического роста и новой социальной политике». Но это требует уточнения и деятельностного обсуждения. 

Тезис четвертый. Это означает, что в первую очередь необходимо полнее выявить те слои общества, которые способны реализовать потенциал воспроизводства жизненного цикларегиона/города и его инновационного развития. В приложении к Омску это означает, в первую очередь, создание ресурсной базы воспроизводства жизненного цикла региона/города и инноватики. И главным, системообразующим должен быть социокультурный ресурс – «Культурный потенциал региона/города Омской области». Это позволит соорганизовать и рационально использовать организационные, правовые и финансовые ресурсы для достижения результатов в деле управления регионом/городом. 

Естественно, «все это диктует необходимость новой экономической модели роста, формирующей «экономику предложения», как «жизненной» базы.

Тезис пятый. «Переход от «экономики спроса» к «экономике предложения» невозможен без роста деловой активности и внутренней конкуренции...» поэтому для региона необходимо срочно разработать Стратегию пространственного развития региона/города, направленную, в первую очередь, воспроизводство делового климата. 

2. Новый подход в управлении регионом

Тезис шестой. В стране идет даже не конкуренция, жесткая борьба между регионами, городами за выживание и ресурсы. Поэтому возникает резкая необходимость пересмотра представлений о «современном управлении» сложными социальными образованиями типа регион, город. Какое место в этом ряду занимает и займет в ближайшие годы Омская область, это ключевой вопрос не только и не столько «руководителей» региона или города, сколько всего сообщества региона. 

Тезис седьмой. Ответ на этот вопрос лежит в плоскости внедрения новой парадигмыуправления. А именно, Деятельностного подхода и соответствующего системно-мыследеятельностного, управленческого инструментария. Не вдаваясь в подробности (не время и не место), могу Вас заверить, а при возможности и доказать, эффективной альтернативы в современной российской практике этому подходу просто нет. 

3. Проектное предложение

Тезис восьмой. Для реализации данного подхода предлагается создать, альтернативу существующему «Агентству развития и инвестиций Омской области». Такой альтернативой предлагается создать «Центр системной аналитики и стратегического планирования»,

Предлагаемый Центр не будет является формальной «подменой», существующего «Агентства развития и инвестиций Омской области», а будет выступая инновационным элементомреализуемого деятельностного подхода, нацелен на создание Стратегии управления регионом/городом.

Главная и основная функция создаваемого Центра – обеспечить Правительство Омской области, Администрацию города Омска объективной и предельно обоснованной системной аналитикой, прогнозными сценариями и проектными предложениями, необходимыми для обоснования стратегических решений в управлении жизнью региона. К этому можно добавить, что разработанные материалы могут служить, в частности, техническим заданием для создания «Мастер-плана» и градостроительной документации. А также выступят механизмом для деятельностной кооперации и коммуникации всех уровней органов власти, профессиональных сообществ, предпринимательских структур и активного населения региона/города. 

Тезис девятый. Из этого вытекает Стратегическая макроцель управления регионом/городом: 

Интегрировать воспроизводство и развитие жизненного цикла региона в общероссийские и мировые деятельностные и социокультурные процессы

Поставленная Стратегическая макроцель и ее подцели будут предопределять и тип выбираемой Стратегии. Можно выделить следующие типы Стратегий, основанные на текущем и предполагаемом состоянии региона: 

1. Стратегии развития; 

2. Стратегия функционирования; 

3. «Спасательная» (антикризисная) Стратегия; 

4. Мобилизационная Стратегия. 

Заключение

Все выше изложенное о новой деятельностной парадигме управления сложными социальными объектами не пустые слова, это не «узколобая упертость в свое доморощенное уникальное изобретение», это и не «наукообразное умствование», это и не «абстрактная» философия. Это объективная, рационально-прагматическая, эффективная и практическая основа управленческой деятельности. Это конкретная производительная и политическая сила, позволяющая добиваться весьма значительных, устойчивых результатов. 

Для применения этой силы требуется политическая воля и стратегическое мышление. 

Омск. Моя история

Я родилась в советском городе Омске в 1980 году. И в принципе у меня не было никаких к нему претензий. В нем часто светило солнце. Зимой по дороге в школу я любовалась искрящимся под светом фонарей снегом. В старших классах по утрам я натренировалась вскакивать в переполненный автобус на остановке «Политех» (моя школа была на «Рабиновича»). Нефтяники вспоминаются как неизменно серый район. Может поэтому я любила гулять в центре, любила невысокие разноцветные здания и уютные зеленые уголки на набережной, слегка заброшенные и пустынные, но милые. Иногда весной мы ходили из школы пешком через парк Сельхозинститута. 31 декабря - кататься с горок в Советском парке. 

Первый неосознанный конфликт у меня случился с Омском в 15 лет, когда я в первый раз побывала за границей. Первые дней 10 после возвращения мне было физически плохо ходить по улицам, но тогда я не поняла почему, и постепенно все прошло и жизнь наладилась. 

Прошло еще 20 лет, 11 из которых я прожила в Москве. Я помню ощущение первых дней в Москве, когда я «из первого парня на деревне» превратилась в «ничто» (без работы, регистрации и жилья) в огромном равнодушном городе. Но это прошло, появились друзья, карьера, свой дом и семья. Я побывала в разных европейских городах. В это время Москва начала меняться с претензией на соответствие европейским городам. Но я с неизменной нежностью возвращаюсь в Омск и бывают здесь достаточно часто. Не только потому что здесь родственники, друзья и единомышленники, с которыми мы проводили городской пикник и много чего еще. Но и потому что мне приятно находиться в этом городе, где так много солнца. 

Да, Омск меняется медленно и только местами, видны следы физической запущенности и увядания и наступление автомобилей, которые давят все (газоны, деревья, парки, тротуары) на своем пути, так как их водители и пассажиры хотят отгородиться от города. Все это видно сразу и иногда кажется экстремальным даже для жителя такого азиатского города контрастов как Москва. Но помимо воспоминаний юности за моей любовью к Омску стоит и видение в этом хаосе увядания попыток обычных людей создать свое пространство, улучшить своими силами то, что у них есть. Например, летом в палисадниках омских многоэтажек цветы, посаженные жителями, встречаются чаще, чем в Москве. В Омске много уникальных активистских проектов, которые люди делают на голом энтузиазме. 

Своим московским знакомым, которые спрашивают меня про омские мемы («Не пытайся покинуть Омск», «омские дороги» и прочее), я всегда говорю, что Омск - город контрастов. Все хорошее и все плохое тут проявляется как под увеличительным стеклом, а СМИ, понятное дело, пишут в основном о плохом. 

Размер и устройство Омска позволяют людям создавать свои миры и активно привлекать в них соратников, быть заметными в масштабах города. К сожалению, не у всех хватает сил и времени, чтобы найти или создать свой мир, но эти миры, театральный, активистский, кулинарный, педагогический, ресторанный, фестивальный, айтишный, мир искусства, существуют и в них легко может попасть любой ищущий человек. Для этого не надо никуда уезжать (а вот мне приходится даже приезжать, чтобы в них побывать!). 

Ну и в конце про будущее. Я не думаю, что Омск имеет какое-то свое уникальное будущее, за пределами будущего нашей страны, за пределами будущего, которое мы создаем сами каждый день, своими мыслями и действиями, а также тем, как мы воспитываем детей. Скорее всего город продолжит рождать и воспитывать таланты, часть людей будет уезжать (так происходит во всем мире). Но и эти уезжающие люди будут менять мир, где бы они не жили, в Москве, на Таити или в Лондоне, а изменяющийся большой мир будет влиять на Омск. Поэтому мое мнение – надо просто жить и максимально реализовывать свои таланты и порывы, не забывая о моральных принципах и не ставить цель выше средств. А большая картина Омска будет меняться по мере того, как все больше его жителей найдет свое предназначение, соратников и создаст свой собственный мир. 

Омск — терпеливый город 

Омск – терпеливый, спокойный, тихий, медленный город. К тому, что он такой, можно относиться по-разному: считать это достоинством или, напротив, недостатком. Это будет зависеть от того, кто высказывает суждение. Царь Соломон считал, что долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собой лучше завоевателя города. А. Бирс же трактовал терпение как ослабленную форму отчаяния, маскирующуюся под добродетель. 

Пространство и время Омска сформировано его рельефом: степь, речная долина, плоский город, лишенный вертикали. Такой хронотоп порождает «равнинную психологию»: все ровно, спокойно, нет ярких взлетов и падений. Единственный период в жизни города, когда здесь кипела история, – время Гражданской войны – 1918 – 1919 годы. Это была точка бифуркации города, момент перехода, возможность изменения качества. Изменения не случилось, стабильность победила. Когда Омск стал Белой столицей, он перестал быть Омском. В Омске вообще много парадоксов: крепость, на которую никто не нападает, и город, который всегда сдают. 

Спокойное и чуть отстраненное течение времени в Омске дает возможность додумывать свои мысли до конца, и оставляет тебе право решать, что делать с теми предельными выводами, до которых ты дошел. Омск не отвлекает тебя пустой суетой, но и не придает тебе дополнительной энергии для развития. Возможно, это честно, потому что не мешать – это уже хорошо. Может быть, это спокойствие и терпение идет от равнодушия, а, может быть, от мудрости. 

Представляется, что эта фундаментальная стабильность, присущая Омску, не даст ему сделать резкий скачок и энергично пойти по пути инновационного развития в светлое царство новейших технологий. Возможно, она благоприятна для тех сфер жизни общества, которые основаны на передаче традиций: образование, медицина. 

Омск – хороший провинциальный город. Задача, с которой он лучше всего справляется, – это воспроизводство социально-психологической нормы. 

Омск — город новых смыслов

Омск — город-сад, степной, социальный, театральный, спортивный, мифологический, с чёрным юмором, открытый, андеграундный, драматический, грязный, неравнодушный, белый, неудавшаяся столица, обиженный, зелёный, исторический, наркоманский, болеющий, талантливый, контрастный, речной, космический, религиозный, ждущий. 
Слабость управления, политической воли. 
Сила социальной инициативы, творчества. 

Омск — город с большим потенциалом.

Открытое управление 
Общественный контроль, видеонаблюдение в кабинетах чиновников (с несколькими уровнями доступов). Автоматизация бюрократической работы. Отчёты в виде инфографики в онлайн доступе. 

Приоритет идее 
В почёте — креаторы: идеологи, художники, философы, дизайнеры. Мощная работа с идентичностью и местными смыслами. Экспорт своих решений и технологий. 

Ставка на экологичность 
Возобновляемая энергетика, товары с эко-маркировкой, развитие локальных производств. В ходу системы аналогичные bitcoin. Развитие sharing-центров в городе под руководством прогрессоров. Совместное пользование ресурсами информационными и материальными. Снижение потребления материального, приоритет потребления информационного. Принципы дарения и добровольного разделения в основах моральных принципов. 

Школа новой формации Design thinking
Работа с мотивацией и смыслами. Игровые форматы включения в образование и работу. Цифровая и дополненная реальность в обучении. 

Ставка на самоуправление 
Развитие сообществ, коммьюнити-центров. Открытые технологии, инструкции по самоорганизации и решении бытовых проблем.